– Так. Погодите. А как они могли с острова исчезнуть? Если только морем их вывезли или дирижаблем?

– Или в том же море утопили. Или где-нибудь на острове зарыли давно, – эхом откликнулся мой собеседник. – Мы всех опросили, никто не видел, как тела вывозили, никаких следов не осталось. И в доме у Алексеевых порядок, словно на минутку во двор вышли. Сторож, что в будке на воротах сидел, помнишь? Территорию экспедиции охранял? Так он утверждает, что не спал и глаз не сомкнул, и я ему верю! Потому что знаю его хорошо. Он никого ночью не видел. А боярин пропал. Так-то. А тут ты из ниоткуда появился. Мы уж думали, что хоть что-то нам расскажешь. И рассказал… Что теперь с тобой и твоим рассказом делать, даже не знаю… Ты хоть представляешь, в какое положение ты меня поставил этим своим рассказом? И верить ему нельзя, и не поверить чревато. Что делать?

– Да не знаю! Но и сидеть в камере не собираюсь!

– Не собирается он. А куда ты денешься? Против подавителей не попрёшь.

– Так понимаю, что вы решительно настроены не освобождать меня?

– Неправильно ты понимаешь. Не нравится мне твой настрой. Дров наломать можешь. А мне потом город восстанавливать…

– Да ничего я не наломаю. Но что-то делать начну, хотя бы своё расследование устрою.

– Ладно, не оправдывайся. Ещё неизвестно, как я бы себя в таких же условиях повёл, тьфу-тьфу… А тебя выпустим, под мою личную ответственность. Не подведи. И держи меня в курсе. Теперь давай подумаем, что милиции скажем. Потому что их помощь тебе может понадобиться, – задумался и хмыкнул весело. – Это же надо, наш Алексеев Славка и гос… гм. Ни за что бы не поверил, если бы мне кто другой рассказал подобную сказку. Кстати. Ты в лечебницу-то загляни при случае. У нас там несколько тяжёлых лежит, побились-поломались сильно при шторме…

Жить я ушёл в свою баньку. Там всё оставалось по-прежнему, словно и не было этих двух с лишним лет. В доме не смог находиться, воспоминания душили. Зашёл, постоял на пороге, увидел самодельную деревянную детскую кроватку и сразу же вышел. Долго сидел на пороге бани, вспоминал минувшее. Ну, твари, вы мне за всё ответите.

Потом уже, после тяжёлой бессонной ночи, в голову пришла простая мысль. А почему они бесследно пропали? Какой в этом смысл? Если бы их хотели убить, то можно было бы сделать это просто и без затей? И с телами не заморачиваться. А тут такие сложности. И Георгий одновременно с ними пропал… Нет, наверняка их похитили. С какой только целью? Заложники на будущее? Оказать на меня влияние? Вдруг я вернусь? Интересные мысли. Надо бы с главой посоветоваться. Если это связано с тем, о чём я только что подумал, то отсюда только один путь в столицу. Дирижабль. Именно там и нужно искать концы. Как могли вывезти? Только в пассажирском салоне в багаже. Значит, объёмный багаж! Всё-таки четырёх человек, из которых один маленький ребёнок, за которым нужен постоянный присмотр и регулярная кормёжка, так просто не вывезти. И багаж этот должен быть всё время рядом с его владельцами. Наверняка кто-то что-то заметил. След? След! К главе!

У калитки лоб в лоб столкнулся с тем, к кому я так спешил. И заговорили одновременно, перебивая и не слушая друг друга. И так же одновременно замолчали, осмысливая услышанное.

Я отступил в сторону, молча пропуская главу во двор. Лишь когда он направился к дому, кашлянул и пригласил жестом пройти дальше по дорожке. Впрочем, тот и сам уже это сообразил, а куда идти, он и так прекрасно знает. Тем более бывал в гостях неоднократно.

Сегодняшняя встреча кардинально отличалась от вчерашней. Похоже, за ночь глава осмыслил всё, что услышал от меня, сделал из этого правильные и так необходимые мне выводы, и теперь мы общались совсем на другом уровне. Зауважал. Вёл разговор ровно, на эмоции не срывался, в отличие от меня. Я с трудом сдерживался – надо было срочно действовать. Время уходило, ведь мои родичи там мучаются. Что самое интересное, умом понимал, что нельзя так волноваться, сдерживал себя, осаживал, но всё равно не мог удержаться – срывался на воспоминания двухлетней давности, и, соответственно, переживания начинались сызнова.

В конце концов, кое-как удалось обуздать разыгравшееся воображение и включить мозги. Радует, что они ещё включаются. Вчерашнее известие здорово выбило из колеи, а потом к ним ещё и переживания добавились, когда в пустой дом зашёл и детскую кроватку увидел… Сразу воспоминания навалились.

Договорились же мы вот о чём. Глава смог удержаться и не нарушил данного слова молчать – никому не рассказал о том, что вчера услышал от меня. Остальным заинтересованным лицам была озвучена наскоро придуманная сообща нейтральная короткая версия моих путешествий. Придерживались того, что я наговорил пограничной страже. Ждём прилёта дирижабля, разговариваем с офицерами и командой. Ищем хоть какой-нибудь след или зацепку. А дальше я по-любому улетаю в столицу, все корни там…

Эти несколько дней тянулись очень медленно. Всё время посвятил менталистике. Мне она скоро очень пригодится. И к прилёту дирижабля был более или менее уверен в своих силах. Главное, не сорваться на эмоции, чтобы контакт не пропал. Будем разговаривать с командой пассажирского континентальника на интересующую нас тему, потихоньку стану отслеживать возникающие при этом образы. Глядишь, что нужное и увижу.

Задумка сработала. Ни капитан, ни старпом ничего не знали и не заметили, настолько всё выглядело естественным у похитителей. И документы, и багаж никаких вопросов не вызвали, всё было как всегда, в полном порядке. Времени прошло немного, рейсов выполнено ещё меньше, на пальцах пересчитать можно, тянутся они долго, есть возможность перезнакомиться и пообщаться. Стоило только подтолкнуть к нужным воспоминаниям, и сразу же возникали яркие зрительные образы. Только у капитана они были сплошь деловыми, проникнутыми выполняемой работой и вниманием к пассажирам, а у старпома сводились лишь к прелестным фигуркам и смазливым личикам. Бабник, одно слово.

Пошли с разговорами дальше по команде и наконец-то натолкнулись на нужное нам. Всего у нескольких матросов из большого экипажа проскользнули какие-то несвязные воспоминания об огромных тяжёлых ящиках, вывозимых в столицу якобы по бумагам экспедиции. Как мы чуть позже узнали, ничего с острова отправлять не собирались. И экспедиционный сезон уже давно закончился, все по домам разъехались, в лагере оставался только управляющий, боярин Опрятин, и тот самый бессменный сторож. Даже постоянно нанимаемой на рабочий сезон охраны не было. Охранять-то нечего, всё оборудование давно на складах или отослано в столицу для детального изучения.

Ещё что очень сильно заставило насторожиться? Старпом, судя по неясным мутным воспоминаниям, в одной из весёлых застольных компаний столицы в пьяном разговоре всё-таки проболтался о нашей неожиданной встрече. Разговор вёлся в сильном подпитии, деталей болтовни по понятной причине выудить не удалось. Насторожил сам этот факт. Наверняка слухи пойдут дальше, доберутся до кого не надо. Усложнил мне жизнь Николай. Не смог за языком уследить, просили же, как человека. Никому доверять нельзя. Теперь понимаю, почему он до сих пор в старпомах ходит, несмотря на свой богатый опыт воздухоплавания.